Жизнь этой удивительной женщины состояла из постоянных потерь. Через 10  дней после ее появления на свет умерла  мать. Когда Мери было 21 год она вернула Создателю дочь, в 22 в 1818 году трехлетнего сына, и еще два самоубийства — родной сестры и жены возлюбленного стали толчком к тому, что в этом же году анонимно был опубликован роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» — основоположник научной фантастики, первый готический роман,  повлиявший на  жанр ужаса как в литературе, так и в кино. Именно факт анонимности породил слухи о том, что истинным автором произведения являлся ее более талантливый супруг Перси Шелли.

Боль и печаль переполняли душу как утомленной смертями талантливой почти девочки, так и душу ее ужасного создания, которое очень хотело быть добрым. Идея его  возникла  во время  одной из встреч с Байроном, в тот готический вечер великий поэт предложил присутствующим создать литературного монстра. Его друг и личный врач Джон Полидори  придумал и держал у себя в голове два года вплоть до публикации в 1819 году повесть «Вампир», которая стала первым литературным произведением с подобным персонажем на английском языке, вдохновив Брэма Стокера на создание «Дракулы» Сам же Байрон придумал фрагмент этой истории. Но потом от замысла отказался. Дальше всех (и успешнее) пошла Мери Шелли, она придумала Франкенштейна, которого и опубликовала после смерти детей и в память о них. Возможно это и звучит парадоксально, но убитая горем мать мечтала о воскрешении своих малюток.

«Мечтаю, чтобы моя малышка вернулась к жизни – что она просто замерзла, а мы отогрели её у огня, и она ожила. Просыпаюсь и не нахожу рядом своего ребенка – и думаю о своей маленькой мечте весь день».

Именем Франкенштейн принято обозначать именно ожившего монстра, хотя на самом деле оно принадлежит его создателю-ученому. Писательница утверждала, что придумала его сама, хотя известен тот факт, что в своих путешествиях она посещала одноименный замок, в котором жил алхимик,  одержимый идеей создания эликсира для продления жизни.

Более того Шелли своим романом во многом опередила время и пыталась предупредить человечество о необратимости последствий за безответственность по отношению к природе, к науке, к самому себе. Жанр фантастики, в первую очередь научной, восходит к «Франкенштейну» по ряду причин. Главный герой — образован, умен и одержим идеей, которая прямо или косвенно витает в научных умах. Именно таким и стал  ключевой персонаж в литературе подобного жанрового ключа.  Роман ужасов оказался проработан автором до такой степени, что она во многом предвосхитила природу страха, которую сумел сформулировать спустя более века  только Альфред Хичкок, и то в кинематографе. Есть внешний облик монстра, и он отпугивает, хотя читатель и знает (в отличие от тех, кто с ним встречается), что у этого безобразного существа доброе и умное сердце. Только один раз автор обратился к лику чудовища, которое отпугивало неестественной бледностью лица, почти зеленоватым оттенком кожи, одним словом, налицо признаки оживленного мертвеца и все. Остальное додумывает сам читатель. У каждого внутри свой монстр и отталкивать может самая совершенная красота, как и притягивать то, что другим кажется отвратительным. У красоты нет рамок, как и у страха. Именно этим психологическим аспектом читательского восприятия манипулирует Мери Шелли.

Самое страшное это преследование Виктора тем, кого он создал мощью своего интеллекта и страсти. Монстр появляется из ниоткуда и совершает те преступления, которые ни просчитать, ни предупредить невозможно. Казалось бы ученый всегда готов к тому, чтобы отразить агрессию своего творения, но каждый раз он просчитывается, понимая только одно — его монстр следует за ним по пятам. Именно в этом и заключается авторская находка, почти на грани с гениальностью, и очень многие авторы, которые потом уже в 20 веке, пытались напугать или заинтриговать читателя, пользовались этим приемом и не всегда удачно — ужасное подстерегает главного героя каждую минуту его существования, оно как вовне, так и внутри его, причем все, что внутри гораздо страшнее того, что снаружи.

Но думается, что самым главным опережающим аспектом романа стала предупреждающий посыл об ответственности перед собой и перед другими. Только в конце романа и в финале своей исповеди ученый признается, что если он сотворил этого монстра, то и должен был дать ему воспитание и образование и представить миру. Ученый, совершив открытие, отказался от него, тем самым обрек на вечный страх себя и на бесконечные страдания результат своих поисков. Если бы его дух был настолько силен, что он не только бы представил научной общественности возрожденную к жизни материю, но и смог бы уберечь этого,  в принципе и без, человека от безумных глаз толпы и шаловливых скальпелей ученых, то, тем самым, он совершил бы и моральный прорыв и сумел бы повести науку в нужном ему направлении. Виктор Франкенштейн как плохой отец, который отказывается от ребенка потому, что он некрасив, не оправдал родительских ожиданий и прочее. Но удивительно другое. Монстр как собирательный образ того, кто не угоден обществу. Он вбирает в себя весь потенциал как зла, так и добра. Речь не только о научном эксперименте, но и о моделях социальной и повседневной жизни. Монстр это и дитя, воспитанное в детдоме, и не понимающее, что в нем не так и почему родители от него отказались, а потому он винит себя, и будучи совершенно красивым, считает себя уродцем, и если ему никто и ничто не должен, то и он соответственно тоже ничего и никому. Монстр это и отдельно взятый народ, подвергающийся дискриминации по языку, цвету кожи, традициям, религиозным представлениям. Одним словом, монстр это не такой как все, чем-то отличающийся и выделяющийся, а потому презираемый и гонимый.

Но степень ответственности показана не только через образ ученого. Мать троих детей ухаживает за девочкой, больной скарлатиной, в результате в силу собственной неосторожности заболевает и умирает. Имея деньги и мужа, близкого к медицинским кругам, можно было найти менее опасные варианты и остаться в живых. Еще более абсурдная по  своей бесчеловечности история о негоцианте, которого  респектабельное дворянское семейство ценою титула и богатства спасает от неминуемой смерти, он же оставляет их на произвол судьбы, умирать от голода и томиться в нищете. Монстр убивает от отчаяния и одиночества. Люди себя и других просто так, потому что проявили слабость или не захотели разрешить ситуацию с наименьшей потерей.

Творение, которому  Родитель даже не дал имени, это еще и провозвестник модели бессознательного. Безотчетный страх перед неведомым и перед самим собой, неумение человека довольствоваться и сохранить тот уголок счастья, что удалось построить за жизнь. Самое ключевое зерно бессознательного опять же в степени ответственности — папа  породил дитя для удовлетворения собственных амбиций, потом что-то за него решил (ему захотелось видеть свое чадо мертворожденным, он сей факт даже и не проверил, хоть и сам рожал). Сын выжил, оказался носителем папиных качеств, чрезмерно преувеличенных, ему ничего не оставалось как мстить. Фрейд рыдает, рядом плачет Юнг, поодаль всхлипывает Адлер. Столько слез потому, что страшно, а причины этого страха внутри тебя самого.

Кинематограф никак не мог пройти мимо этого творения. Наряду с Дракулой Монстр  Мери  Шелли стал одним из типажей фильмов ужасов. Само произведение экранизировалось за свою историю более 30 раз. Одним из ключевых актеров оказался Борис Карлофф, и хотя он не первый исполнитель этой роли, но именно его интерпретация стала ориентиром в подаче образа.

Проникновенно смотрит в душу зрителей разрушенными кристалликами глаз Монстр в исполнении Роберта де Ниро в фильме «Франкенштейн» Кеннета Брана, поставленный в 1994 году. Немного переписав роман, режиссер останавливается на ключевых смертях, которые происходят не только по причине коварных поступков того, от кого отказался Виктор Франкенштейн. Смерть матери при родах — гибель брата — повешение Жюстины — вырванное сердце Элизабет (уж слишком пафосно, с таким уровнем пафоса не справилась бы даже сама Шелли). Анри Клеваль — лучший друг Виктора, убиенный монстром в тексте, в фильме остается жить, как цементирующий стержень мотивов и сюжетов. Ключевым состоянием для героя становится страсть — с ней он живет и любит, с ней он творит монстра и оживляет свою возлюбленную.  Мери Шелли не решилась на создание Невесты для Монстра, в кинематографе их начали «лепить» сразу — в  1935 уже и у героя Бориса Карлоффа была невеста и даже отдельный фильм с таким названием «Невеста Франкенштейна» (в истории  кино несколько фильмов с таким названием)

Впечатляющий финал — опять же при всем своем романтическом настрое даже Мери не осилила бы такой уровень пафоса — Монстр вылавливает среди разрушенных ледяных глыб факел, доплывает до льдины, где находится тело его Врага-Отца-Творца и поджигает. Они вместе в едином пламени огня уходят в небытие. Думается, что Мери Шелли позавидовала бы такому сюжетному решению  финала — слить в одном экстазе смерти ключевых персонажей.

Фильм выбран исключительно  случайно и для примера, поскольку фильмов столь много, и они то следуют за авторской позицией, то принципиально отказываются от нее, что их анализ требует отдельной истории.